Очень много говорили про трансформацию: трансформацию школ, педагогического ремесла, что должно быть первостепенным – предмет, или умение преподавать, или и то, и другое, – перестройка внутри университета, когда сам подход меняется. Получается, что все упирается, в принципе, в ректоров вузов, которые должны менять свои университеты, как раз обеспечить это образование для всех тех людей, про которых мы говорили. Насколько они готовы к изменениям, насколько они готовы к трансформации, кто им помогает? Возможно, есть какая-то группа поддержки (методической, финансовой, психологической)? Кажется, что помимо государства, которое регулирует всю систему образования, на плечи ректоров как раз ложится весь груз ответственности этой трансформации.
Именно в том, что надо все это реализовывать, все это прекрасное становится просто адским трудом, и это правда. Опять хочется пожалеть моих любимых ректоров: бедные, они все равно крайние.
Но, смотрите, для того, чтобы подлинную эту трансформацию проводить, одного желания ректора не хватает. И ректор – это не история про «Данко с сердцем»: отправился всем светить. Такой сложный объект управления как университет, тем более не просто администрировать, когда надо трансформировать (это история не про одного человека даже близко)… Каким бы прекрасным ни был ректор и что бы он ни принимал, если у него нет не только ближайшей команды, но если он не включает, не вовлекает в трансформационные процессы широкий коллектив – все, без шансов. Таких случаев я видела очень много, когда такой «затейник», ректор, горит, он идеолог, а людям вокруг него и так хорошо. Они над ним иногда посмеиваются: «Ну, он у нас идеалист. Мы киваем и даже какие-то бумажки пишем, переписываем. Но делать ничего точно не будем, потому что зачем? Нам и так хорошо». Это беда большая. Не всегда ректор имеет основания, чтобы распрощаться с этими людьми: потому что надо, например, поддерживать текущий процесс. Можно закрыть университет, сказать: «Подождите, я сейчас трансформируюсь. Через три года приходите. Я все придумаю и все запущу». Нет. Это, например, если нужно пересобрать двигатель летящему самолету. Это же очень тяжелая история. И создается, конструируется много разных схем, как это сделать. Чуть ли ни два одновременно университета существуют под одной крышей: один продолжает доучивать по старым программам, а второй запускается. Это два разных коллектива преподавателей, две разные бухгалтерии в пределе. Понимаете? Там все еще хамят, а здесь уже умеют по-другому считать себестоимость программы, пытаться, во всяком случае.
К чему я это? К тому, что один ректор – в поле не воин. Нужна команда, причем не просто семь человек, с которым он обсуждает все, а расширенный коллектив, который включается в процесс. Это первое.
Второе. Какие есть системы поддержки? Во-первых, самая главная поддержка – программа «Приоритет-2030», которая была запущена летом-осенью этого учебного года.
Программа поддержки как раз трансформирующихся университетов, которые готовы вложиться в свое развитие интеллектуально, экспериментировать (в хорошем смысле этого слова, конечно же), запускать изменения, которые нужны и сообществу, и государству, и экономике сейчас. В том числе история с «2+2+2», с индивидуальными траекториями, с технологическими разработками и технологическим суверенитетом, который сейчас максимально актуален. Это все университет оформляет в свою программу развития, заявляет, что «Я буду делать вот это. Буду получать вот такой результат в такой-то срок, двигаться буду таким путем». Экспертная комиссия, в том числе и министерства, здесь верит или не верит – в данном случае верит – и выдает грант, плюс существенное финансирование под эти обязательства. Далее каждый год происходит процедура оценки и ротации. Не выполнил обязательства, или не двигается, даже не начинал двигаться – ну, будут прощаться с этим вузом и с программой. Выполнил, двигаешься – если эффективно, то получаешь еще больше грант. Эта схема начала еще работать в проекте «5-100» только с другим фокусом – международной конкурентоспособности. Сейчас это история с «Приоритетом»: территориальное развитие, технологическое развитие, исследовательское развитие университетов. Это, наверное, самая главная помощь сейчас, которую могли получить от государства и вообще от всего сообщества, потому что в них сконцентрирован и ресурс, и помощь в целеполагании. Обратите внимание, какие университеты целеполагание не сделали. Это они должны сказать: «Я туда пойду, вот туда или вот туда. Я в это направление буду вкладываться или в это». Но примерные контексты им были заданы, в том числе ожидания от государства, приоритеты. Поэтому и называется «Приоритет». А внутри этого пространства университет сам определяется, говорит: «Я буду вот туда стремиться и там результат получать определенный». Это помощь.
Здесь появляется очень много возможностей дополнительного обмена практиками между вузами, обучения людей. Такое сообщество трансформаторов формируется.
Мы со своей стороны тоже давно уже включены в сообщество трансформаторов высшей школы. Формируем за счет выпускников «Школы ректоров» (наша образовательная программа). Не только мы, но и некоторые экспертные центры в стране, которые тоже занимаются и помогают: это и Высшая школа экономики, это ЦСР «Северо-Запад». Все, кто может, все экспертное сообщество высшей школы, помогают университетам в этом движении.