Словесное танго: как научиться выступать и говорить красиво, ярко и уверенно

В этом выпуске четвертого сезона подкаста «Go учиться!» обсуждаем голос и его силу. Почему навыки самопрезентации и публичных выступлений называют открывающими любые двери?

Если задуматься, мы выступаем каждый день: в телефонных разговорах, дома перед детьми, на рабочих совещаниях, даже в магазинах. Любая коммуникация голосом — это перформанс.

На самом деле умение говорить красиво, управлять своим тембром, интонацией и высотой — искусство, которое при должной сноровке поможет открывать любые двери, справляться с любыми ситуациями и влиять на окружающих. Будь то сложные переговоры, отстаивание своих прав, публичное выступление — все требует включения того, что называют силой голоса.

Но у большинства из нас есть одна проблема — страх. Перед самопрезентацией, выступлением, мнением других людей. Голос тут следует за сознанием, и мы становимся зажатыми, дыхание сбивается, и все это только вредит делу.

Как научиться управлять своим голосом? Что нужно, чтобы заговорить красиво и громко? И как не бояться чужого мнения и публики вообще?

Обсуждаем с тренером по голосу и речи Седой Каспаровой.

Вопрос и простой, и сложный, прекрасный и очень частый одновременно. В большинстве случаев подобные истории тянутся из детства. Люди, с которыми я работаю, часто начинают с того, что «в пятом классе я вышел к доске, и…», а человеку уже 40 лет, у него большая компания, но это было такое яркое впечатление, что оно осталось, вошло в ДНК. Здесь задействованы и психология, и физиология: у нас есть префронтальная кора, и она говорит: «У нас совещание, нам очень надо. Сделай то-то, будет нам профит, люди придут, клиенты». Мы вроде как продаем себе эту идею, а потом лимбическая система, как только мы выходим на сцену или к людям, включается: «Внимание, начальник, ты куда? Зачем ты нас туда ведешь?» Отключается весь рацио, все то, что мы готовили, и мы стоим, потеем. Можно репетировать все, что угодно, сидя дома, в тапочках, с кошкой, но мы не можем отрепетировать момент стресса и выхода на сцену. Потому что то, что было отрепетировано, не может сработать на сцене. Под словом «сцена» я подразумеваю любое публичное выступление. Общение с мужем и с ребенком — это тоже публичное выступление.

Нам страшно, потому что у нас нет опыта. Будем честны, у большинства людей нет огромного удовольствия в том, чтобы общаться с другими людьми, особенно когда нужно выступить, показать себя. Зачем мне себя показывать? Чтобы ты начал меня критиковать? Мы всячески стараемся себя обезопасить, защитить, и, предвосхищая угрозу извне, думаем: «Лучше я отсижусь в кустах, чтобы мне было спокойно». Это вполне себе обоснованная, понятная история. Мы не знаем, как отреагирует аудитория, но всегда хотим получать позитивный отклик. Нам важно, чтобы нам сказали: «Вася, ты молодец, огнище». И самая классная обратная связь у нас где собирается? В курилках, в туалете, неофициально. Потому что официально вам скажут: «Это было информативно». Читай: «Это было не пойми как, но спасибо, что живой». А в неформальных местах мы понимаем, «зашло» или нет. По сути, мы работаем, готовимся, настраиваемся, и выступаем ради этого: «огонь» или «не огонь». Что, если нам скажут «не огонь»?

Мой учитель английского Саймон Грин, который 20 лет живет в Москве, говорит: «Удивительная особенность менталитета людей в России заключается в том, что когда вам отказывают, вы воспринимаете это на свой счет, будто с вами что-то не то, но это не так. Чтобы научиться принимать отказы, попробуйте пожить какое-то время в Англии, в Соединенных Штатах, в Канаде, или в Австралии — вас там очень быстро научат тому, что с тобой все в порядке, мне просто не зашло, что-то не нравится по ряду причин». Мы же очень близко к сердцу принимаем любую критику, и в первую очередь, от самих себя.

По большому счету, если копнуть глубже, то мы хотим делать что-то, чем мы будем гордиться. Мы не хотим попасть ногами в жир и сказать: «Ну вот опять, ты ничтожество». Мы же сами себя можем распять, особенно когда укладываемся спать ночью, думая: «Эх, Пушкин в мои годы уже умер, а я ничего хорошего еще даже не сделал». И вот этот внутренний критик справляется очень хорошо. Зачем нам ввергать себя в пучину фрустрации и в очередной раз мучиться, если можно спокойно отсидеться? Если я начальник, у меня есть заместитель, которого я могу отправить выступить. Когда я работала на радио и на телевидении, были такие истории. Сидит передо мной прекрасный эксперт, я подхожу к нему с микрофоном — он пугается и говорит: «Вон там Валентина Степановна или Ивановна, возьмите ее», потому что он уже в отключке, превратился в котика, у него лапки, он ничего не может.

Мы забываем о том, что публичное выступление — это возможность побыть в контакте с людьми и донести до них свои идеи и ценности. Мы про это вообще не думаем, потому что наша лимбическая система носится с красной мигалкой и вопит: «Валим отсюда, тут страшно». А если вдуматься, то это правда уникальная возможность. Нам дали право голоса — микрофон. Ребенок рождается — он первым делом начинает кричать, возвещает миру: «Я есть, я существую». К юности, ко взрослому возрасту это проходит, потому что неловко как-то, ну зачем, опасно. А ведь в этом большой потенциал. И если не думать о том, как я выгляжу и что обо мне подумают, а думать вместо этого про то, что я могу дать людям, как я могу быть полезным, и как то, что я делаю, может изменить жизни других людей, тогда у меня появляется мотивация и, о ужас, интерес что-то говорить. То есть я не жонглер на арене цирка, который катается на моноколесе, и на меня все смотрят и ставят оценки, а я человек, который делится пользой. Так у тебя появляется задача, а у спикера их должно быть несколько, и тогда ты идешь ее решать, а не нравиться вон тем товарищам в первом ряду.

Да, терапия — это вообще семь бед, один ответ. Она помогает всегда. Я достаточное количество лет в терапии по разным поводам, и это работает. Мы можем коучить человека сколько угодно, но тренинги в своем большинстве — про настоящее, а психология и психотерапия — про прошлое. Если у человека баг в системе появился в 5 лет, то как бы я его ни убеждала: «Ты уникальный, смотри, у тебя вся стена в дипломах, даже мухи с санкнижками по дому летают — все идеально», на него это не подействует. Он может прекрасно владеть голосом, у него все замечательно, но стоит только подойти к микрофону, человек превращается в обморочную козу, обнуляется до заводских настроек.

Да. Потому что есть спикер, человек говорящий, есть аудитория, реципиент, будь то один человек или несколько, и есть цель. Общаясь с ребенком, мне нужно донести до него ценность того, что надо чистить зубы. Хотя я прекрасно понимаю, что лень, и можно поваляться, но надо достать аргументы, включить сторителлинг, через интонацию и акценты так подать, что ребенок сам скажет: «Хорошо, пойдем чистить». Не это ли публичное выступление?

Историй очень много, и часто они измеримы, когда девушка, например, долгие годы не могла решиться сменить работу, пройти собеседование, потому что у ее в «анамнезе» два декретных отпуска, и вот она возвращается и задается вопросом: «Как работать? Я все забыла, а тут еще и на новую работу — страшно», но она проходит собеседование, у нее все получается. Или впервые в жизни человек идет к руководителю говорить о повышении заработной платы, и это оказывается просто. Раньше как было: «Просить! Пойду просить!» А что если не просить, а договариваться? — «Это же опять себя продавать! Не уволили и слава богу». Это все измеримые истории, и отдельная моя любовь — история про внутренний рост и трансформацию, когда человек становится настолько смелым, что разрешает себе переехать в другую страну или развестись, потому что понимает, что невозможно терпеть насилие на протяжении стольких лет. Навык сказать «нет» кому-то или чему-то — это тоже про умение коммуницировать, даже не надо доходить до самопрезентации.

Мы часто и в быту не можем отказать. «Доделай работу, останься еще на три часа, тебе же не сложно!» Ты остаешься, перерабатываешь, а тебе это неинтересно. Где-то что-то делаешь бесплатно внучатому коту бабушкиной племянницы, просто потому что попросили. И через месяц или через год понимаешь, что тебя использовали ого-го как, а выгоды ты с этого не получил. И тебе становится неприятно. Умел бы ты говорить «нет», этих ситуаций бы не было.

Общение в семье с детьми — это тоже важно. Каждая из таких историй потрясает, потому что это может быть и история врача в поликлинике, которая в свои 65 лет решилась прокачать навык речи для того, чтобы четче доносить до пациентов информацию. Или, например, была замечательная девушка из Челябинска. Она меня поразила на первой онлайн-встрече своим запросом: «Хочу расширить словарный запас». Оказалось, что она хотела вступить в клуб предпринимателей и была уверена, что ей не о чем с ними разговаривать. Потом выяснилось, что она — мама троих детей из Челябинска, 10 или 15 лет в рекламе, в продажах, и год назад — барабанная дробь — купила в Челябинске завод-банкрот по производству железобетонных изделий. Такая фея железобетона. И я ей говорю: «Вот вы купили завод-банкрот, поставили его на ноги, он стал успешным предприятием, там работают люди, и вы считаете, что вам не о чем поговорить с предпринимателями?» У нее округляются глаза, и ей приходит понимание, что вообще-то есть, да.

Она была удивлена, когда я попросила ее перечислить все то, что она сделала за годы своей работы, в плюс к троим детям. Она впервые за все годы это сделала — взяла и выписала все достижения, и все то, что она умеет, что для нее база. К концу сессии у нее даже голос изменился, хотя мы упражнения никакие не делали. Она зазвучала по-взрослому. Она вступила в клуб предпринимателей, и все было прекрасно.

Это параллельные истории, которые периодически пересекаются. С одной стороны, для «холодного» контакта мы не станем названивать, а лучше напишем очень корректно, без ошибок. Если вы идете в глубину этого контакта и хотите наладить связь, то можно это сделать через звонок, чтобы почувствовать человека. Физически это совершенно другая история, когда ты видишь, осязаешь, а самое главное, считываешь свое состояние в его присутствии. Онлайн — это более или менее доступно, потому что текст за вас может написать литературный раб, но если от вашего голоса у собеседника начинает сносить крышу, вряд ли это будет хорошим подспорьем для дальнейшей коммуникации. И лучше это выяснить на первых порах.

Если говорить о графическом выражении эмоций, то обратите внимание, как мы взъерошенно реагируем на сообщения даже от близких людей, где «пока» без смайлика — какое-то грустное «пока», наверное, обиделся. А если точку поставил, то это вообще конец. Мы пытаемся заменить эмоции в тексте. Если нам нужен глубокий контакт, то нужно подключать речь и голос. Мы можем какое-то время продержаться в мессенджерах, если мы продавец и коммуницируем линейно, но если нам нужно больше, всегда подключается голос, интонация, настроение.

Мы, к сожалению, отвыкли писать красивые письма. А ведь это тоже элемент самопрезентации. У меня в свое время были отношения с молодым человеком, с которым мы жили в одном городе и писали друг другу письма. Мы встречались, дарили друг другу какую-нибудь книжку, а там письмо, и ты открываешь, проходишь пальцами по листочкам, чувствуешь продавленные от ручки следы. И это тоже элемент самопрезентации, который можно почувствовать.

Я бы голос не отрывала от речи. Если у меня красивый голос, это не значит, что со мной интересно общаться, что я могу удерживать внимание аудитории. Отнюдь. Это всегда системная, комплексная работа. Если говорить о голосе, то да, глубина, тембр, краски, интонация, то, как я умею чувствовать свой голос и управлять им.

Это людям многое говорит о вас. Если вы зажаты в одной тональности, то велика вероятность того, что вы и в других сферах жизни себя так же зажимаете и не проявляете. По каким причинам, мы не знаем. Это не кружок психотерапии, но такие причины наверняка есть. И зачастую, общаясь с человеком, можно представить, как он ведет себя в личной жизни, в более интимной обстановке. Если у человека голос феи цветов, очень красивый и всегда одинаково звучащий, то это единственная нота, которая у него есть. Из всей палитры, из всех красок он выбрал условно розовую. А если человек разнообразный, если он может добавить темп речи — это еще один важный пункт, скорость, темп речи, — если он делает паузы, есть интонация, громкость и так далее, ты начинаешь в голове собеседника рисовать своим голосом образы. Это вызывает тот самый вау-эффект. Почему мы любим аудиокниги? И прям тащимся от каких-то голосов? Я вот обожаю Сергея Чонишвили и Всеволода Кузнецова. Мы голосом дорисовываем образ человека и можем по нему многое сказать о темпераменте, например. Поэтому глубина, высота, темп речи, тембр, интонация, словарный запас, умение применять метафоры, цитаты, шутки — это тоже все «плюс к карме».

Обратная связь — завтрак чемпионов. Если вы выступаете, у вас мероприятие, было бы неплохо завести лист обратной связи и быть готовым к тому, что там будет очень разное. Но если вы хотите расти и развиваться как спикер, стоит нырнуть в свой страх и посмотреть, что там есть, как вас видят. Ведь мы все поем в душе почти как Адель, даже лучше, но почему-то, попадая в караоке, звучим как раненый ослик. Хорошо собирать обратную связь аудитории. Можно даже подойти к отдельному человеку и спросить: «Коллега, мне нужен твой фидбэк, я хочу расти как спикер». Вам люди будут счастливы отвесить приятных подзатыльников и пинков. Это позволяет понять, как вас видят, ведь вы сами себя не видите. У солнца есть недостаток — оно не видит себя. Так и с человеком.

Чудесный вопрос. Прекрасный Владимир Шкробов, который в прошлом работал начальником отдела внутренних коммуникаций и корпоративной культуры MTS Group, меня просветил по этому поводу. Он сказал, что это лучшее, что может сделать человек, который не прошел собеседование, — позвонить или написать и узнать почему, чтобы понять, как можно улучшить себя и свою подачу в следующий раз. За всю его карьеру буквально единицы звонили, писали и узнавали. Ты запоминаешь этих людей, и в случае чего к ним обращаешься, потому что это признак хорошего тона.

Первый пункт — чисто технические упражнения для настройки тела, дыхания, голоса, для понимания и управления своим диапазоном, потому что чаще всего у нас напряженное, зажатое тело и неправильное дыхание, некорректное, оно не дает красивому голосу родиться, как бы мы ни откашливались каждый раз перед съемкой или выступлением, или звонком. Как мы попу качаем в тренажерном зале, так мы можем через упражнение настроить свой голос, и он раскроется, станет мягче, блоки, зажимы уйдут.

Дальше словарный запас. Книги с этим помогают не всегда, потому что, читая много, мы укрепляем пассивный словарный запас. Он как жирок на бочках — откладывается. Мы прочли и никак этим дальше не пользуемся. Здесь нужно погружать себя в ситуации общения с разными людьми, это будет стрессово, но очень полезно. Если вы, например, врач или маркетолог и постоянно общаетесь только со своими коллегами, вы понимаете птичий язык друг друга. Там большого ума для разговора не надо. Но когда вы попадаете на мероприятие, посвященное околокультурному событию, и там очень разные люди —эзотерик, философ, финансист, астролог, уролог и так далее — вам надо с ними найти какие-то общие темы. И тут мозг заскрипит, и это будет безумно интересно.

Навык сторителлинга тоже важен — научиться интересно рассказывать о скучных вещах. Огромное количество людей обладают потенциалом, знаниями, им есть что рассказать, но у них это превращается в занудную проповедь. Да, есть форматы, где действительно спикер нудит, аудитория страдает, но все привыкли, так надо. Например, если это научный совет. Но в большинстве своем есть места, где ты можешь рассказать историю в стиле: «у нас на заводе случай был». Тогда люди включаются и слушают, как это делать, как искать эпитеты, как правильно заходить, с вопроса, не с вопроса, как подвешивать историю, как аргументировать ее. Всему этому можно и нужно учиться во многом на практике. Иногда у меня спрашивают: «Какую книжку прочитать, чтобы научиться говорить красиво?» — любую художественную литературу из школы берите. Все равно ничего не читали или не помните уже. Но тут важно прочитать и дальше идти закреплять это на практике.

Любые физические упражнения помогают. Но в платье на каблуках или в костюме может быть проблематично отжиматься. Поэтому можно вместо этого сжимать все мышцы тела, словно Железный человек, и лицо тоже поочередно расслаблять и напрягать — и так несколько раз.

Безусловно, помогает дыхание. Здесь пытливый читатель и слушатель закатит глаза и скажет: «Опять дыхание, ну сколько можно?» Но да, сколько бы ни было, всегда можно, потому что правильное дыхание успокаивает. Чтобы затормозить все процессы — сердцебиение, потоотделение, тремор внутренний, темп речи, надо замедлить подачу кислорода, то есть перестать дышать так часто.

Я люблю смотреть выступления спикеров — как русскоязычных, так и англоязычных, и зеркалить с них, это добавляет элемент игры. Или составить себе плейлист музыки, которая заряжает и вдохновляет. Не печального Людовика Энауди, а энергичных Queen. Будет у вас такой плейлист успеха. Включаете в наушниках, и на этой волне идете. Это уже не про то, как успокоиться, а про то, как зарядиться. Давайте будем честны: в большинстве своем цена информации — 500 рублей. Огромный ее пласт можно найти в открытых источниках, а люди приходят за другим — за мотивацией, примером, верой, вдохновением. Больших предпринимателей слушают не для того, чтобы понять, как он создал свою команду, а чтобы замотивироваться и поймать волну. Если я, выходя к людям с такой задачей, начинаю мяться и поправлять пиджачок, то из этого точно ничего не выйдет.

Любому человеку нужен громоотвод. Вот я сейчас сижу со резинкой в руке и почему-то ее тереблю. По ощущениям я не волнуюсь, но мне хочется совершать какие-то дополнительные движения. Кто-то теребит кликер, кто-то — платочки, а кому-то нужен текст или пометки. И чтобы не попасть ногами в жир, ты в них подглядываешь. Это абсолютно нормально. Другой вопрос в том, что есть ряд профессий, где люди друг к другу относятся критично. Например, врачи. Мой муж — врач, и когда он выступает в роли спикера, у него тремор. Когда же он в роли зрителя, пишет мне: «Опять ерунду какую-то несут». На следующий день все меняется, он выступает и волнуется: «Что, если им будет неинтересно?» — «Главное, ерунду не неси, и все будет хорошо».

Здесь важно понять, кто моя, так скажем, референтная аудитория. Мне нужно впечатлить экспертов? Буду использовать специальную терминологию. Я хочу с простыми людьми разговаривать? Тогда можно упрощать. Уровень важности и напряжения в этот момент снижается. Когда вы говорите своим коллегам: «Сегодня я не буду вас учить, вы и так молодцы. Я только поделюсь своим опытом и жду, что вы поделитесь своим» — так вы выдыхаете, и нет нужды производить впечатление. Каким бы вы классным ни были, все равно сидящие в зале люди скажут, что «они могли бы лучше».

Возвращаясь к вопросу, подсказки — это нормально, а вот прописывать текст я бы не рекомендовала, потому что так у вас появится как бы FoMO [Fear of Missing Out — прим. ред.] — синдром упущенной не возможности, а упущенного текста. Импровизация всегда идет по заготовленным шагам. В танго, например, всего лишь 13 шагов, из которых рождается прекрасный танец. Так и здесь мы можем сделать пять интересных тезисов, а дальше плясать вокруг них. Если мы что-то забыли, значит, это было не так важно. Всегда есть несгораемый остаток, который не забывается. Это нужно принять как факт. Вы постоянно будете недоговаривать.

Очень многое зависит от цели. Если я хочу, чтобы мне было интересно, чтобы люди кайфанули от процесса, я начинаю не говорить, не выступать, а разговаривать. И когда мы в диалоге, это слышно в интонации и даже ощущается в теле. И тогда вы забудете про свои бумажки, про свои тезисы, и вам будет гораздо легче.

Есть интересная история про джаз. Если не ошибаюсь, это 70-е годы прошлого века. Кит Джарретт — есть такой американский джазмен, который отправился на гастроли в Германию. Девушка, которая организовывала его выступление в городе Кельн, была юна. Это было ее первое мероприятие. Она договорилась с оперой, где он должен был выступать, чтобы был определенный рояль, который он попросил. Все было соблюдено. Марка рояля была хорошая, та самая, но рояль все равно был немножечко не тот — вдвое меньше необходимого. Кит Джарретт приехал, посмотрел, пару раз стукнул пальцами по клавишам и сказал: «Нет, извините, я на это пойти не могу». А билетов было продано полторы тысячи. Юная девушка в шоке, потому что сейчас ее просто порвут на все возможные флаги. Джарретт идет к машине, девушка бежит за ним, едва ли не падает на колени и умоляет, пожалуйста, сыграйте. Он смотрит на нее, берет паузу и говорит: «Я соглашусь, но знай, что сделаю это только ради тебя». Он все два часа играет на абсолютно расстроенном инструменте, выбивая из клавиш звуки, которые там еле-еле теплятся, прилагает неимоверные усилия, пыхтит, кряхтит. Пластинка с записью этого концерта разошлась невероятным — три с половиной миллиона — тиражом. Там было очень много этих живых, естественных звуков пыхтения, это была та самая импровизация, когда у тебя нет идеальных условий, и надо выкручиваться. И этот концерт был лучшим в его жизни, его запомнили, многие узнали о нем именно по Кельнскому концерту, а не по идеальной студийной записи.

Это история про то, что мы привыкли к упорядочиванию всего, а нужно расширить свою зону комфорта, попробовать сделать что-то, чего не делал раньше. Вот я всю жизнь писал и готовил свое выступление дословно, а сейчас давай я выступлю с пятью тезисами. Это и будет импровизация.

Есть парочка выступлений TED Talks [выступления на концеренции TED, посвященной дизайну, технологиям и развлечениям — прим. ред.], одно из них — Нюты Федермессер, которое называется «Жизнь на всю оставшуюся жизнь». Это история, где ты и плачешь, и смеешься. Она про хоспис, про ценность жизни. Она говорит вроде бы про смерть, но больше про жизнь. Это потрясающий сторителлинг, который хочется слушать снова и снова.

Еще Бенджамин Цандер и его выступление «Сила классической музыки». Можно слушать как в оригинале, так и в переводе. И тоже это вроде бы про музыку, про то, как мы к ней относимся, как на нее реагируем, но в то же время вообще не про музыку. Это очень хороший пример того, как можно о серьезных вещах рассказывать весело, так что весь зал смеется.

Наталья Черниговская, безусловно, прекрасна, Марина Мелия, Вадим Демчог — он такие кружева вяжет из слов, что иногда теряешься, но это прекрасно.

Талант — это тоже навык. У тебя могут быть задатки, но талантом они становятся, когда ты их отрабатываешь. Я думаю так. У каждого из этих спикеров своя харизма, свой стиль, свой почерк. Никто из них не идеален с точки зрения такой классической риторики, но у каждого есть своя изюминка, даже целый кекс, напичканный изюмом. И вот в этой индивидуальности и сокрыт секрет, смысл успеха. Мы часто пытаемся воткнуть себя в какую-то рамку. «Если я буду говорить так, то ко мне придут клиенты», «Если я буду так руками махать, то все решат, что я сильный». Искать и находить свое — это действительно работает, но это процесс длиною в жизнь.