Можно в совершенстве выучить иностранную грамматику и слова, научиться строить предложения без ошибок и бегло говорить на иностранном языке, и, тем не менее, не находить общего языка в разговоре с иностранцами. Почему? Доказано, что проблемы непонимания в межкультурном общении часто возникают не из-за недостаточного владения иностранным языком, а из-за неумения правильно интерпретировать высказывания и поведение собеседника, принадлежащего к другой культуре, а также корректно выражать свои собственные намерения. Разберемся, почему языковая корректность не является гарантией успешного общения c иноязычными собеседниками, зачем изучать культурные особенности разных стран, и при чем тут платиновое правило межкультурного общения?

Эффективность и успех взаимодействия с иноязычными визави предопределены не только и не столько отсутствием языковых ошибок, сколько знанием особенностей иноязычной культуры и ее отличий от родной. Культура определяет нормы поведения в повседневном общении, в профессиональной и деловой сферах.

Одним из самых показательных примеров ошибочного «прочтения» коммуникативного намерения иноязычного собеседника является развернутый и детальный ответ на вопрос «Как твои дела?» (How are you? (анг.), Сome stai? (итал.), Wie geht es dir? (нем.)). Общепринятые ответы, соответственно: «I'm fine, thank you», «Sto bene, grazie», «Mir geht es gut, danke». Этот вопрос является исключительно элементом приветствия, свидетельствует о позитивном взгляде на жизнь и не предполагает подробного ответа, чтобы не обременять собеседника своими проблемами. Поэтому обычного «Спасибо, хорошо» вполне достаточно. Представители же русской культуры могут ответить развернуто, иногда даже слишком, что, в свою очередь, может вызвать удивление и недоумение у иноязычного визави.

Есть и другой любопытный пример – ситуация с речевым приглашением. Допустим, инженер, представитель русской культуры, услышал на прощание от своего американского коллеги: «I do hope I get a chance to talk to you soon» (досл.: «Я действительно надеюсь, что скоро у меня будет шанс поговорить с тобой»). На следующей неделе наш инженер встречает американского коллегу, который едва с ним здоровается. Такая реакция расстраивает представителя русской культуры, поскольку фраза на прощание, произнесенная визави, была понята буквально и расценена как настоящее приглашение и личное внимание. На самом деле, сообщения подобного рода как на английском языке «Let's have dinner sometimes» (досл: «Давай как-нибудь поужинаем вместе»), так и на итальянском «Ci vediamo per un caffè» (досл: «Давай (те) встретимся на кофе»), «Ci vediamo a pranzo» ( досл: «Давай (те) встретимся на обед») могут быть восприняты буквально представителями русской культуры, и, например, арабской, но при этом являются приглашениями лишь по своему лексическому значению и семантике, а не по истинному смыслу. Они лишь элемент повседневной формулы прощания и выражают симпатию. Настоящие же приглашения представителей англосаксонской и итальянской культур формулируются в косвенной форме с указанием конкретного времени или даты, что обусловлено как раз культурными факторами, где ценится независимость, уважение личной автономии. Вот так может звучать настоящее приглашение в кино на итальянском языке: «Che ne dici di andare al cinema per il fine settimana?» (досл: «Что ты скажешь относительно того, чтобы на выходных пойти в кино?»). Описанные ситуации являются наглядным примером того, что, владея одним и тем же языком (английским, итальянским, немецким), мы пользуемся им по-разному.

Коммуникативное поведение обладает собственной национальной спецификой из-за отличий в том, как и что принято говорить в разных ситуациях в конкретной культуре. Выбор средств общения (слов, формулировок, интонаций, жестов, позы, взгляда и т.д.), обусловлен и предопределен особенностями социальных отношений в обществе, его социальной организацией, типом культуры и культурными ценностями. Социальные характеристики общества раскрываются через культурные параметры: индивидуализм/коллективизм и дистанцию власти.

В индивидуалистических культурах, в отличие от коллективистских, постулируются независимость, ответственность за свои действия, уважение и соблюдение границ (собственных и собеседника), позитивное мышление, желание сделать приятное, применяется смягчающее коммуникативное давление на слушающего, отсутствует неконтролируемое проявление эмоций и прямолинейность.

В качестве примера можно назвать частоту использования императива (повелительного наклонения) в речи. Исследователями было доказано*, что представители индивидуалистических культур (англосаксонской, немецкой, культуры севера Италии и др.) соблюдают дистанцию на вербальном уровне и не допускают прямого коммуникативного давления на своего собеседника. Так, для того чтобы о чем-то попросить, они используют сослагательное наклонение. Например, фраза «I would like a cup of coffee» (досл. «Я хотел бы чашку кофе») не предполагает давления на собеседника, поскольку используется форма would like, в то время «I want a cup of coffee» (досл: «Я хочу чашку кофе»), формулируемая достаточно часто представителями коллективистских культур, будет звучать грубо.

Следующий параметр, важный для понимания любой культуры и типа взаимоотношений, – дистанция власти.

В культурах с высоким индексом власти, к которым принадлежит русская культура, декларируется демонстративный характер неравенства, а взаимоотношения строятся на обязательном выполнении указаний старших и подчинении, степень формальности в них высока, а статус имеет определяющее значение. В культурах с низким индексом власти, предполагается завуалированное неравенство, во главу угла ставятся личные достоинства, а не статус, распространены неформальные приветствия.

Любопытно, что для культур с большой дистанцией в общении (индивидуалистических) характерен низкий индекс дистанции власти, и наоборот, – культурам с малой дистанцией общения (коллективистским и культурам трансформационного типа, к которым принадлежит и русская культура), свойственна большая дистанция власти.

Поведенческими проявлениями описанных особенностей индивидуалистических культур является стремление иноязычных менеджеров завуалировать свои приказы, неавторитарное управление международной командой, неформальный стиль общения между профессором и студентом. Например, для русскоязычного студента, находящегося по обмену в одном из американских вузов, формулировка приветствия профессора «Hi, Jim» звучит фамильярно, поскольку для русской культуры такое поведение недопустимо. Игнорирование степени недопустимости коммуникативного давления на адресата ведет к непониманию своего собеседника. Например, русскоязычные студенты, не осведомленные о названных особенностях, расценивают замечание американского профессора «You might consider reading more about this topic» (досл: «Вы можете подумать над тем, чтобы больше почитать об этой теме») не как призыв к действию прочитать больше материалов на определенную тему, а как личные пожелания, которые не являются обязательными к исполнению.

Расскажу о ситуации, заимствованной из академического контекста. Профессор из США, обучающий английскому языку в одном из российских университетов, выслушав ответ студента, произнес фразу, вызвавшую недоумение у русскоязычного студента: «You are fantastic! Great! That's fabulous! Sit down, three» (досл: «Ты потрясающий! Великолепно! Это невероятно! Садись, три»).

Известно, что в российской системе образования отметка «3» является удовлетворительной и говорит о достаточно плохом ответе обучающегося. То есть, ответ, за который получено «удовлетворительно», не может быть предметом восхищения и не предполагает похвалы. Вот почему русскоязычный студент остался в недоумении и никак не ожидал, что после слов восхищения может последовать информация об удовлетворительной отметке, ведь он опирался на представления, принятые в родной культуре.

Описанная ситуация – иллюстрация того, как лексическое значение фразы или предложения разительно отличается от смысла. В данном случае речь идет не о выражении чувств профессора, а об оказании положительного эмоционального воздействия на студента. Так преподаватель как представитель индивидуалистической культуры показал свое позитивное мышление и поддержал ученика. Описанная ситуация – пример не эмоциональности, а эмотивности, свойственной англосаксонской культуре. Примечательно, кстати, что в англосаксонской культуре восклицательный знак используется гораздо меньше, чем, например, в русской.

Продолжим демонстрацию культурных разночтений и от подбадривания перейдем к поздравлениям. Интересными здесь представляются социокультурные особенности употребления глаголов «поздравлять»/ «congratulate» и компонентный состав «поздравления». Представители русской культуры поздравляют друг друга по всем поводам: с началом учебного года, днем рождения, Новым годом, началом отпуска, – что, как правило, вызывает недоумение и удивление у представителей западных культур. В англосаксонской культуре принято поздравлять исключительно с личными достижениями. Например, «We congratulate you on publishing a new book / on passing exam / on signing this contact» (досл: «Мы поздравляем Вас с публикацией новой книги / успешной сдачей экзамена / подписанием этого контракта»). Поздравления в традиционном понимании для представителей русской культуры по случаю Нового года, Рождества и дня рождения сопровождаются пожеланиями счастья, здоровья, любви, финансового благополучия, успехов в работе, осуществления желаний, реализация всех планов и т.д. Любопытно, что как в устной речи, так и в поздравительных открытках представители англосаксонской культуры, наоборот, практически не указывают пожелания, и ограничиваются короткими: «Счастливого Нового года!» или «Счастливого Дня рождения» и т.д.

При изучении иностранных языков и культур, необходимо помнить и о коммуникативном контексте. Именно он влияет на взаимопонимание с иноязычными собеседниками.

Исследователи разделяют культуры на высококонтекстные (ширококонтекстые) и низкоконтекстные (узкоконтекстные). Здесь речь идет о том, важно ли прочтение настоящего значения «между строк», имплицитно или эксплицитно выражен смысл, насколько четко и ясно излагаются мысли, и на ком лежит ответственность за понимание прочитанного (на адресанте или адресате).

Высококонтекстный стиль общения характерен и для языка. Например, русский язык является самым высококонтекстным языком в мире. Другие примеры – китайский, японский языки и группа романских языков. Примечательно, что страны с высококонтекстной культурой, имеют, как правило, очень длинную историю. Их граждане достаточно долго проживают на одной территории и генерируют общий контекст, понятный всем ее представителям.

Иллюстрация непонимания коммуникативного контекста – микродиалог между итальянским менеджером, носителем итальянской культуры и владеющим русским языком на достаточно высоком уровне, и его русскоязычным коллегой:
– Ты не хочешь кофе?
– Да нет, наверное!

Ответ русского коллеги вызвал нескрываемое удивление и недоумение у итальянца, которому удалось понять лексическое значение ответной реплики, но не истинный смысл о желании или нежелании попить кофе. Носителям русской культуры совершенно понятно, что истинный смысл сообщения кроется в лексической единице «нет», «да» — это вводное слово, а «наверное» используется лишь для смягчения отказа. Итальянскому собеседнику, принадлежащему тоже к высококонтекстной культуре, но не осведомленному об особенностях русской культуры, не удается понять смысл такой реплики, даже с учетом владения русским языком.

Вот еще пример важности знания коммуникативного контекста и «домысливания» истинного смысла речевого сообщения: иноязычные собеседники, путешествующие или работающие в России, владеющие русским языком, которые сталкиваются с трудностями понимания объявлений на русском языке – «Столовая, 5 минут», «Бесплатная доставка при заказе от 600 рублей». Лексическое значение таких объявлений не вызывает трудностей, даже при невысоком уровне владения русским языком, но, чтобы понять их смысл, иноязычным собеседникам необходимо знать контекст и домыслить истинное значение. Согласно первому объявлению, работник вышел в столовую и вернется через 5 минут. Второе объявление подразумевает, что сначала необходимо сделать заказ на 600 рублей и только потом доставку не нужно будет оплачивать.

Незнание коммуникативного контекста может привести к непониманию и в сфере делового общения. Например, менеджеры, работающие в международных компаниях и принадлежащие к низкоконтекстным культурам, в отличие от представителей высококонтекстных культур, в конце телефонного разговора всегда резюмируют ключевые пункты и потом дублируют их по электронной почте. Иными словами, специалист, принадлежащий к высококонтекстной культуре (Россия, Италия, Испания, Аргентина, Китай, Япония, Саудовская Аравия и другие страны), не знающий о такой особенности, не сделав устное и письменное резюме беседы, скорее всего, столкнется с непониманием иноязычного коллеги, принадлежащего к низкоконтекстной культуре.

Таким образом, владение иностранным языком не является гарантией достижения взаимопонимания в межкультурном общении. Мы видим, что знание и учет особенностей как своей культуры, так и культуры страны изучаемого иностранного языка упрощают путь к взаимопониманию в межкультурном диалоге, а соблюдение платинового правила межкультурного общения, сформулированного американским культурологом М. Беннеттом: «Do unto others as they themselves would have done unto them» (досл: «Поступай с другими так, как они поступили бы сами с собой»), проявляющегося в интерпретации коммуникативного поведения нашего иноязычного собеседника, исходя из норм, принятых в его культуре, способствует преодолению этноцентризма.

*Wierzbicka, 1991, 1992,1997; Елизарова, 2004, Ларина 2009, 2016; Balboni, 2007; Serianni, 2017