Многие люди придерживаются мнения, что советская школа была одной из лучших в мире, но мы ее потеряли. Насколько Вы согласны с этим?

Советская школа принадлежала своему времени: она была со своей идеологией, в своем обществе. Школы вне общества не бывает.

Если бы детей тех, кто сейчас кричит, что хочет вернуть советскую школу, на двадцать минут поместили бы в ту школу, и они бы это увидели, и думаю, сказали: «Никогда в жизни». Потому что там – в советской школе, на тебя кричали, ты должен был правильно держать спину, руки должен был держать правильно – сложенными на столе. И если ты ими двигал, некоторые учителя лупили тебя линейкой или указкой.

Да, естественнонаучное образование было достаточно высокого уровня. Почему? Оно было востребовано. Более 70% специалистов с высшим образованием, предполагаю, были инженерами. Думаю, что если бы тогда физика была экзаменом по выбору, ее бы выбрали 80% выпускников. А сегодня ЕГЭ по физике сдают чуть более 10%.

Но вернуться в то время нельзя. Это просто ностальгия по своему детству и молодости.

Какой должна быть современная школа?

Вот пример: стоят две мамы и слушают через какой-то из мессенджеров, что происходит на уроке одного из их детей. Обсуждают, как себя ведет учитель. Школа стала прозрачной.

Согласно результатам исследования, проведённого сотрудниками Института образования в 2018 году, 92% выпускников продолжили образование. Следовательно, школа перестала быть отдельным, самостоятельным образовательным звеном. Она стала элементом непрерывного образования.

Уроки пандемии во всем мире показали, что дети в школе учатся меньше, чем дома. И как написал Александр Михайлович Сидоркин (прим.ред.: сейчас работает в одном из американских университетов в Сакраменто деканом факультета, а до этого работал в России, в Институте образования): «Мы думали, что торгуем знаниями, а оказалось мы продаем впечатления». Потому что дети ходят в школу не для того, чтобы учиться, учиться-то надо самим дома, они хотят общаться. Школа как место общения – это несколько другое.

Детям, подросткам, молодым людям стали доступны разного рода открытые онлайн-курсы, дистанционные школы. Сразу возникает вопрос: если они там хорошо учатся, то надо ли им тот же материал повторять в школе или можно зачесть одно за другое? Школа становится открытой.

Итак, открытая, цифровая школа, которая является элементом непрерывного образования. Значит, если выбирать школу, то надо понимать, что мало того, что молодой человек, закончив ее, должен успешно преодолеть барьер между общим и высшим образованием, важно, чтобы он стал успешным студентом. А это разные вещи – успешно сдать ЕГЭ и быть успешным студентом.

В то время, когда учились Вы, предположим, 50% поступало в университет. В то время, когда учился я, – 30%. А сейчас – 92%. Что это означает? Что у молодого человека школа должна сформировать учебную самостоятельность – то, чем наша российская школа, к сожалению, не отличается. Во время пандемии, например, как показали результаты исследований, значительная часть учителей переложили свои обязанности на родителей, потому что дети не умеют учиться сами.

А как мы должны формировать самостоятельность, когда у нас тотальный и системный контроль за каждым движением, которое совершает ребенок? Что вы можете в школе выбирать? В разных странах, например, можно выбирать предметы, уровень и скорость их освоения. И, о ужас, можно выбирать учителя!

Советская школа ничего не давала выбирать. В школе был жесткий, железобетонный учебный план. Кстати, в данном случае, Россия мало чем отличается от Франции и Японии, например.

Человек в современном обществе должен уметь выбирать, нести ответственность за свое решение. Строить свою карьеру. Как он будет строить карьеру, если он не может выстроить свой собственный учебный план?

Российская школа весьма консервативна, к сожалению, хотя в ней и появились курсы по выбору, и архаична по педагогическим практикам, которыми пользуются учителя. Им гораздо легче прочесть лекцию и провести опрос, чем создать рабочую атмосферу в классе. Это особое умение, которое рассматривается учителями как какая-то придумка.

Школа должна осознать те проблемы, которые существуют сегодня в мире, и начать к ним адаптироваться. Те, кто адаптируются первыми, будут максимально востребованы.

Есть в России школы, которые уже на пути к этой адаптации? Либо система вся примерно одинаковая, и без разницы в какую школу идти?

Когда мы говорим «образование», у нас в голове сидит школа и вуз. Когда мы говорим «школа», мы сразу представляем себе здание. И даже если вы наберете в поисковой строке браузера «школа будущего» и посмотрите картинки, то увидите очень необычные, но здания. Образование же уже вышло за пределы здания. Как говорил Марк Твен устами, по-моему, Гекльберри Финна: «Школа не должна мешать моему образованию».

Сейчас аккредитацию проходят не здания, а образовательные программы, реализуемые школой. В этом смысле, когда человек говорит о школе, он должен, скорее, говорить о тех образовательных программах, которые она реализует. Если школа, реализует программу IT, инженерного или педагогический класса. Задайте вопрос: «Вам подходит такая программа?».

А родитель это как должен оценить?

Родители всегда делают одну ошибку. Они хотят, чтобы дети прожили их жизнь, только не сделали их ошибок. Impossible (пер.англ.яз. «невозможно»). По той причине, что время другое, ребенок другой, окружение другое, учителя другие.

Надо разобраться, если мы говорим о шестилетнем ребенке, к чему он предрасположен. Для этого есть много способов. Нужно с ним поиграть, показать психологу. У нас, к сожалению, не так много квалифицированных психологов. Но они есть.

Можно пойти методом проб и ошибок. Нужно задуматься: какую задачу вы решаете? Задача должна быть созвучна тем проблемам, которые есть у вас и у вашего ребенка. И вообще, школа – это место, где люди разных поколений договариваются о том, как они вместе будут жить дальше. Ключевое слово здесь – «договариваться». Если школа устаревшая, то она работает по принципу «Папы Карло»: ты – болванка (я имею в виду, «ты = ребенок»), а я взрослый – и я из тебя выстругаю все, что мне нужно.

Надо, чтобы школа была переговорной площадкой. Это показатель ее современности. Подростку хочется быть взрослым. Ему нужно создать такие возможности. Он должен попробовать поучить математику у разных учителей, потому что очень может быть, что ему не нравится математика, потому что ему не нравится учительница. Он должен попробовать поучиться математике и истории. Он должен попробовать сделать доклад по истории и поиграть с маленькими в учителя. И как говорит Шалва Александрович Амонашвили, у него на что-то должен «зазвенеть колокольчик». Ему что-то должно понравиться. А если ребенок будет идти по вменяемому учебному плану, то он получить возможность освоить только одну профессию – послушного ученика.

Все, что Вы говорите, у меня больше ассоциируется с дополнительным образованием, не со школой.

Слово «дополнительное» для образования унизительно. Во многих странах дополнительное образование называют инициативным.

Видите, что происходит? Считается, что я должен сначала очень скучно отсидеть в школе, а потом после уроков, – выбрать то, чем хочу заниматься. Именно этот стереотип, что в школе должно быть скучно, нудно, надо преодолевать. И в первую очередь, учителям и родителям.

История, которую мне рассказывал Исак Давидович Фрумин (научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ): он был в какой-то стране, там проводили конкурс. Нужно было нарисовать школу. Дети рисуют. Одна девочка отдает рисунок, на котором изображен самолет. Ей говорят: «Мы школу просили нарисовать». Она отвечает: «Школа - как самолет: сидят все друг другу в голову, долго, нудно, двигаться нельзя. Скучно!». Вот, что нужно преодолеть. На уроке должно быть интересно. Дети должны на уроке работать с удовольствием. Это самое главное, над чем сейчас задумываются и к чему движутся педагоги-новаторы – те, кто борются за реформирование образования.

Один мой товарищ был в Финляндии на уроке. Учитель почти весь урок стоял у стены, облокотившись на нее, сказав всего 3-4 фразы – никто, кроме учителей, правда, не знает, что чтобы провести такой урок, надо часа два готовиться дома. После урока мой коллега подошел к учителю и говорит: «Слушайте, Вы так мало говорите». В ответ была произнесена потрясающая фраза: «Слово учителя – подарок, а подарков не должно быть много». Постоянно говорящий, как магнитофон, учитель должен уйти из школы. В школе дети должны общаться: с учителем, между собой, договариваться, что и как они будут проходить. Это абсолютно новая педагогическая технология, которую, нужно осваивать.

У Вас есть программа «Управление образованием». И я так понимаю, что многие выпускники этой программы – директора школ. Директора школ могут менять школу? Могут ли они двигать ее в сторону этого правильного формата?

Директор является представителем государства в школе. Это одна позиция. Вторая, которую очень любят учителя, директор – их представитель во власти. Если это государственная или, как любят говорить в России, государева школа, то директор в принципе должен заниматься реализацией государственной политики в образовании. Но никто ж не говорит, что он не может при этом реализовать и свою политику, свои идеи.

Если директор не знает, чем его школа отличается от соседней, значит, он не директор школы, а приказчик.

Наша задача – изменить взгляд человека на образование, создать условия, чтобы он задумался над своим местом в школе, показать те педагогические практики, которые должны прийти в школу.

В авиационном полке командир эскадрильи – лучший летчик. Главный врач поликлиники или больницы – лучший врач. Директор школы – это учитель учителей. С моей точки зрения, есть профессии, где первая скрипка должна быть в руках у руководителя.

Я родитель. Я хочу, чтобы мой ребенок ходил в школу, где у него было бы право выбора, возможность делать выбор, где он этому научится, где уроки будут интересными, где будет диалог. Как мне найти эту школу?

Во-первых, сначала задайте себе вопрос: я хочу, чтобы у ребенка было право выбора, а у него дома есть выбор? Давайте сначала мы организуем общение в семье так, чтобы ребенку не приказывали, а с ним договаривались. Это первое, что я рекомендую.

А теперь второе: надо посмотреть, к чему ребенок склонен.

Потом почитайте о школе, посмотрите на сайте, как написано обращение директора, поздравление с 1 сентября, как проходит праздник начала нового учебного года. Почти во всех школах теперь есть подготовительные курсы. Походите!

Выбирайте в первом классе не школу, а учительницу. Закончится начальная школа – будете думать, что с образованием вашего ребенка делать дальше.

Вы выбираете своему ребенку компанию. Вы не знаете, кем он будет. Вы выбираете общество.

Подумайте: если вы будете возить ребенка куда-то, что важнее – то, что он будет на час дольше спать или что он будет в школе что-то делать? Подойдите к выбору, как к проекту.

Знайте, что ошибиться – не страшно. Взвешивайте все.

Я часто слышу от людей из сферы, что образование не может быть бизнесом. На него нельзя смотреть, как на бизнес. Это что-то другое, это высокое. Должна ли быть грань между бизнесом и образованием?

Это очень сложный вопрос. Попробуем на него зайти с разных сторон.

Учеба в школе обязательна, по закону. Следовательно, услуга вменяемая. И в этом смысле это, конечно, не рынок, а квазирынок, потому что я могу брать деньги в образовании только за то, что не входит в образовательный государственный стандарт.

Давайте представим, что мы с вами организуем негосударственную школу. Что мы можем предложить? Чаще всего негосударственная школа предлагает те условия, которых в государственной школе нет: в классе не 20 человек, а 12, учителей не один, а два, хорошая еда, безопасность и т.д.

Второе, что могут предложить негосударственные школы – то, что не разрешено законом об образовании. Например, конфессиональная или национальная программа.

Есть третий вид негосударственных школ, – их очень мало осталось в России, к великому сожалению, – руководители которых хотят реализовать свою педагогическую концепцию, которая входит в противоречие с официальной государственной.

Теперь у меня вопрос: можно это сделать бизнесом? Если все, на чем мы зарабатываем деньги, называется бизнесом, тогда почему, собственно говоря, нет? Это может быть определенный бизнес-проект.

Возникает вопрос: кто за это будет платить? Если это школа конфессиональная, будет платить конфессия или община. Если это школа национальная, то платить будет, скорее всего, какое-то сообщество. Если дело в условиях, чаще всего будут платить родители. Ну почему это не бизнес? Конечно, бизнес.

И Вы не считаете, что это предосудительным?

Нет. Считаю, что в образовании бизнес должен появляться везде, где не справляется государство. Уверяю Вас, что наше государство много, где не справляется: иностранный язык, спорт, музыка, искусства, вождение автомобиля. Все то, с чем мы хотим, чтобы ребенок, выходя в жизнь, был. Именно здесь надо делать бизнес в образовании, пока государство не сообразило.

На Ваш взгляд, могут ли родители влиять на жизнь школы?

В этом вопросе очень сложно преодолеть российскую ментальность. Если мы берем закон «Об образовании», то, вообще-то, есть управляющий совет в школе. По положению, именно управляющий совет размер платы за дополнительные услуги, график работы, каникулы. А еще ни много ни мало, выбирает, по каким учебникам будут учиться дети. Но у нас нет традиции, потребности у родителей участвовать в работе школы содержательно. К сожалению, директор должен искусственно создавать ситуации, которые выводят родителей на обсуждение содержательных вопросов. Мы зацементированное общество. Нам сказали, что надо по такому-то плану учиться, – значит, будем учиться. Это надо преодолевать, через поколения. Все предпосылки для этого есть.