Зачем нужна школа современному ребенку?

Е.Р.: Школа нужна не только для того, чтобы родители имели возможность заниматься своими делами, но и для того, чтобы у детей формировался опыт отношений с другими взрослыми и, конечно же, со сверстниками – то, что называется социализацией.

Наш опыт семейного образования: один из наших детей ушел на домашнее обучение, целый год учился дома, а перед пятым классом летом он сам сказал, что хочет вернуться в школу. То есть, его ощущение от жизни сформировалось к тому моменту так, что, не ходя в школу, он что-то упускает. Он хотел в школу и пошел, и ходит.


Е.Т.: Сейчас точно пришло время для того, чтобы школа стала образовательным центром, потому что от информации уже, скорее, надо защищать, чем ее давать и преумножать.

А что должен делать учитель и в чем его-то роль? Учитель – тот человек, который формирует нейронные связи в мозге ребенка, соединяя весь информационный поток и те знания, которые тот собирает извне, в единый клубок, задавая правильные вопросы ребенку, стимулируя его искать ответы, он учит его учиться, учит быть мыслителем, независимым, в том числе, учит коммуницировать, получать новые знания и искать те самые формулы, для того чтобы ответить на вопрос, анализировать огромный объем информации и делать выводы.

А где этот учитель может быть? Может быть в школе. Школа – это еще коммуникационный центр: дети должны общаться друг с другом, они не могут жить отдельно от общества. И этот коммуникационный навык тоже развивается в школе.

Что касается домашнего обучения: мой ребенок переходил из российской школы в международную английскую и год учился дома, на домашнем обучении. Мы закрывали гэпы между российским и международным образованием, подтягивали язык, но это чувство отчуждения, отсутствия социализации, отсутствия единой командной работы, конечно, давило.


В.З.: Мне очень нравится пословица африканская: «Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня». В принципе, если говорить о такой метафоре, то школа – это часть экосистемы, которая позволяет ребенку подготовиться к жизни и приобрести необходимые навыки в безопасной среде, где он имеет право на ошибку и где можно встретить тех людей, которые действуют и живут с учетом интересов ребенка, где этот маленький или молодой человек является центром интересов.

И еще один момент – насколько родители готовы заменить те функции и те задачи, которые есть в школе. У нас тоже был опыт домашнего обучения, и я тоже могу сказать, что дети же и захотели выйти из дома. Но я думаю, что причина была в том, что ни я, ни Рубен не были готовы полностью поменять наш образ жизни и заменить ту постоянную работу, которой профессионально занимаются в течение большей части дня люди в школе.

Какой должна быть школа?

Е.Т.: Школа должна перестать обучать предметам, а должна изучать феномены или явления. Если школа перестроится от предметного образования к явлениям, феноменам, я уверена, что у родителей даже не будет вопроса, нужно ли домашнее образование. Нужен кто-то, кто будет объединять информационные потоки и делать из них образование для ребенка.

Как родителям выбирать школу?

Е.Т.: Выбирать, наверное, ту, где ты видишь дальнейший путь ребенка. То есть, если это международная школа, тогда это международные университеты, международные институты. Если это российская школа, тогда надо понимать, что сложно будет поступать в какие-то международные вузы, и ориентироваться на российское образование.

Но если ответить на вопрос, с чего начинать, то начинать надо с коридорных тестов: идти и спрашивать в коридорах у детей, что они делают, какие навыки они получают здесь, нравится ли и что нравится, что драйвит, что толкает идти в школу, хотят или не хотят. Разговаривать с детьми всех поколений: первый класс, четвертый, пятый, выпускные – абсолютно неважно. Не забудьте зайти в туалеты, потому что культура начинается там.


Е.Р.: Для того, чтобы понять, хорошая школа или плохая, надо в эту школу прийти. На мой взгляд, качество взаимоотношений (между родителями и учителями, между учителями и детьми, между взрослыми и детьми) – это ключевой фактор. Не то, как дети потом, после школы сдают экзамены, потому что это всё-таки во многом зависит еще и от самого ребенка, поскольку, как мы знаем, научить нельзя, можно научиться. Атмосфера и отношения, которые выстроены между людьми в школе, могут либо способствовать учебе, либо, наоборот, демотивировать ребенка и подавлять его. Когда мы подбирали школу для своих детей, мы обращали внимание именно на то, как люди строят взаимоотношения.


В.З.: Конечно, в первую очередь, надо прийти и посмотреть на школу. Прийти и понюхать: именно на уровне обоняния, когда приходишь и воспринимаешь всеми своими органами чувств, что подходит, не подходит, и чувствуешь то, что не произносится, чувствуешь, фальшь - не фальшь. И да, безусловно, и дети в коридорах, и туалеты – всё надо изучить.

Есть еще один аспект, который я со своими детьми всегда учитывала и всегда рекомендую родителям, которые выбирают нашу школу или какие-то другие: школа должна подойти ребенку. Все дети разные. Это вопрос того, где у них будут друзья, какие интересы у них, как они будут развиваться. Поэтому я со своими всегда посещала школу, чтобы ребенок сам посмотрел и себя представил себя в этом обществе. Интересно, что дети иногда замечают то, чего ты не замечаешь, потому что каждый смотрит со своей позиции.

И, конечно, культура взаимоотношений – самое важное. Она должна быть стимулирующей. К сожалению, часто сейчас встречается такая ситуация (особенно в частных школах в России, в Москве), когда среда ребенку нравится, но она не стимулирует к развитию, когда детям стараются создать максимум комфортных условий, но не очень много от них требуют. Развитие – это всегда некое преодоление, хотим мы или не хотим, и должна быть привычка к преодолению себя для того, чтобы в дальнейшем получать от этого удовольствие. Это сочетание среды, которая, с одной стороны, стимулирует к развитию, а с другой стороны, комфортна – очень тонкий баланс, и здесь у каждого он н свой.

Международные или российские, государственные или в частные?

В.З.: Важно, на самом деле, то, какая концепция и идея у школы. Очень важно, чтобы был выбор. Это может быть вальдорфская школа, в которой предполагается очень мягкое воздействие и очень большая свобода, а кто-то любит более жесткую систему, где больше дисциплины и много внимания уделяется академическим результатам. В международных школах надо суметь найти общий язык с очень разными людьми и для интровертов это может быть непосильной ношей. Школы-интернаты, бординги – тоже своего рода испытание: уехать, например, в тринадцать или шестнадцать лет из дома и жить в комнате с другими детьми, и не быть центром внимания всей семьи, а быть одним из многих.

Выбор школы - очень индивидуальное решение. Нет плохих и хороших, есть просто школы, которые имеет свою концепцию и идентичность, и понимание, на чем они фокусируются, и те, у которых этого нет.


Е.Р.: Важно знать своего ребенка и подобрать для него ту программу, которая ему нужна. Один из моих детей, уехав в неполных четырнадцать лет в бординговую школу, абсолютно доволен жизнью и развился, и прекрасно закончил школу, поступил в университет и всё у него потрясающе. А про другого своего ребенка я точно понимаю, что даже в свои четырнадцать она не может жить в бординговой школе, ей нужен дом, ей нужны объятия, потому что это интроверт. Индивидуальность не менее важна, чем сама система обучения.

Международные школы сейчас, наверное, имеют более выверенные программы, более стабильные, чем российские, потому что российские школы пока от старой системы не ушли, не создали эту комбинацию старого и нового (на мой взгляд, она была бы очень логична и правильна) и нет этой итоговой модели. Поэтому пока мы остановились на международной модели без экспериментов. Российская система образования ищет, но хочу ли я, чтобы она искала на моих детях – ответ отрицательный.

Важно подбирать школу под ребенка. Понимать, что для него важно, каких друзей он может обрести, а частная школа или государственная, это уже неважно.

Нужен ли отбор детей в школах?

Е.Р.: На мой взгляд, школа – это всё-таки модель мира, и дети в ней не только готовятся к будущей жизни, но и живут сейчас, и мне бы хотелось, чтобы у детей был опыт коммуникации с разными группами людей. В частных хороших школах всё-таки дети отобраны по определенному критерию. Для нашей семьи было важно, чтобы они могли общаться с разными людьми, не только с людьми отобранными.

Но при этом я думаю, что школа, где проводят отбор детей, – это фактор, который позволяет школьную среду сделать комфортной, где эффективно происходит развитие, образование. Но, если говорить о школе будущего, мне очень хочется, чтобы у каждой школы был отбор по разным критериям, чтобы у родителей оставался выбор и они смогли найти ту школу, которая подойдет их ребенку.


В.З.: Я считаю, что в начальной школе отбор не нужен, потому что возможности в этом возрасте равные у всех и они еще все открыты, и потенциал к развитию очень высокий. А по мере взросления, когда отбор происходит, там уже есть естественные ограничения тому, какое количество приобретенных знаний, кто чему научился уже в процессе своей жизни, оно требует этих ограничений.

Я сторонник отбора, но отбирать надо по причине взаимного соответствия – должно быть понимание того, что школа может дать, что эта модель подходит ребенку и он в ней может развиться наилучшим образом, и наоборот. Популярная школа не значит, самая лучшая для твоего ребенка, причем конкретно взятого. Дети все абсолютно разные. Даже имея одних и тех же родителей, они абсолютно разные. И здесь вот этот отбор и селективность очень важны.

Мы в реальной жизни сейчас сталкиваемся с ситуацией дефицита качественного образования, то есть созданной качественной среды, которая кажется привлекательной для родителей и для детей. Мест меньше, чем желающих, и это объясняет безумные конкурсы и в начальные школы. Отбор должен быть, но не должен быть таким болезненным. Если сто человек на место и, если ребенка не принимают, а он проделал столько работы, для него это становится таким ударом по самолюбию, такая ситуация сама по себе не очень здоровая.

Должно ли быть разделение по социальным слоям?

В.З.: Должно быть смешение социальных слоев и отбор по другим признакам и качествам: готовность к саморазвитию, желание расширить горизонты, мотивация и др. Потому что обучение, совместная жизнь, появление друзей из других социальных сред, которых ты никогда не встречаешь в своей обычной жизни, сами по себе очень ценны.

И что должна в принципе школа решать так это создание связей и разрушение социальных тоннелей, расширение кругозора. Расширение кругозора происходит, в том числе, когда у тебя есть возможность общения с людьми, которые живут в совершенно других обстоятельствах и абсолютно с другими возможностями.


Е.Т.: Я тоже против разделения школ по социальным слоям, потому что дети должны понимать, что не всё в мире одинаково и они могут обогащаться друг от друга и культурно, и с точки зрения быта, и понимать, что действительно есть разные слои и мир многогранен. Но если помечтать, то, на мой взгляд, не должно быть селективных школ – могут быть классы. Когда ребенку пять-шесть лет, сложно понять его мотивацию, его способности, его интересы и то, как они будут развиваться. И если все дети будут учиться вместе, смотря и рассматривая явления и феномены и не изучая предметы, то дальше всё глубже и глубже ребенок может закапываться или в математику, или в физику, или в астрономию, и таким образом превращаться в какие-то отдельные классы, и тогда возникнет селекция.


Е.Р.: Я, конечно, за инклюзивное образование. Инклюзия — это же не только про ограничения по здоровью, это про включенность разных категорий людей: это мигранты, это дети из неполных семей, в трудных жизненных ситуациях, и в том числе по здоровью. И если инклюзия реализована профессионально и грамотно, качественно, то там кроме положительных аспектов ничего нет плохого. Родители боятся того, что в инклюзивной среде ребенок будет развиваться медленнее, чем мог бы. Нет, в грамотно выстроенной инклюзии каждый ребенок развивается в том темпе, который ему подходит, и, с одной стороны, его и не подгоняют чрезмерно, не требуют от него больше, чем он может сегодня, а с другой – мотивируют. И в то же время он приобретает картину мира, более соответствующую действительности, мир-то наш такой же инклюзивный: это не наш выбор уже – мир инклюзивный априори, и, соответственно, было бы здорово, чтобы школа как модель мира тоже была инклюзивной. Но такую качественную инклюзию организовать – ­очень кропотливый труд и дорогостоящий процесс.

Нужна ли детская профориентация?

Е.Т.: Ничего нового из тестов по профориентации я о своих детях не узнала. То ли я хорошо знаю своих детей, то ли тесты такие. Но если будет хорошая профориентация, это очень-очень полезно. На мой взгляд, если говорить про советы родителям, то надо пробовать и искать вместе с ребенком, что ему близко, что ему нравится, и разговаривать с ним о том, как он видит свою жизнь, когда он будет взрослым. Мы с детьми обсуждаем, как они видят свой день: важно, во сколько ребенок ложится, во сколько встает, как он видит свой рабочий день, сколько людей вокруг – это опенспейс либо он один, как он работает – в команде, в маленькой команде, в большой, как это взаимосвязано. Именно таким образом, обсуждая несколько месяцев образ дня своей старшей дочери, мы дошли до мультипликации, что было совершенно неочевидно, потому что, с одной стороны, она рисовала, с другой стороны, она увлекалась математикой и физикой.

Мой совет: экспериментировать, экспериментировать и слышать ребенка, и прислушиваться к тому, что он делает и что он говорит.


Е.Р.: Нам, родителям, очень часто бывает сложно отказаться от своих представлений о том, что хорошо для нашего ребенка. На днях общалась с одной мамой, она говорит: «Я так хочу, чтобы мой ребенок сам выбрал себе направление, потому что у него явные таланты и предрасположенность заниматься историей, а он идет на поводу у своих друзей и хочет поступать в математическую школу». Я в этой фразе услышала диссонанс. То есть мама слышала уже, что ребенок должен выбирать сам, но его выбор принять не готова.

В любом образовательном процессе есть элемент преодоления, и если этот выбор его, ребенка, то он это преодоление готов совершать. Если выбор ему навязан, он не готов, у него нет понимания, зачем ему это нужно. Так что профориентация важна и важно ее делать грамотно, чтобы у ребенка появлялся набор представлений, из которых он потом всё-таки выберет что-то.


В.З.: Профориентация предполагает выбор профессии. А выбирая профессию, мы выбираем из того, что сегодня существует, а жить дети будут в мире, где 80% профессий еще просто не существует сейчас, и те же 80%, которые существуют сейчас, но скоро исчезнут. Поэтому лучше говорить о выборе дальнейшего пути и того, чем ты хочешь вообще заниматься в жизни и как ты себя хочешь реализовывать. Это очень важно. Кроме того, все прогнозы говорят о том, что в будущем люди будут часто менять род занятий, не будет такого, что всю жизнь будут работать в одной и той же сфере. И важно дать возможность попробовать и применить то, что делаешь, к реальности сегодняшней, понимая, что она изменится.

Сейчас у нас до восемнадцати лет дети в школе не притрагиваются ни к чему, а потом институт, университет, куда они идут, часто не понимая зачем. Поэтому, конечно, важно погружение в реальность, возможность практики и применения полученных знаний и навыков, чтобы понять, что же это такое и сформировать какой-то выбор. Я бы не называла профориентацией вот это моделирование себя в реальном мире.

Преодоление – один из навыков, которому очень важно научить. Чтобы добиться чего-то, нужно пройти процесс преодоления: если ты выбрал и сделал собственный осознанный выбор, то дальше надо идти до конца и себя внутри заставить.

Советы родителям по выбору школы

Е.Т.: Слышать ребенка. Если ты его услышишь, то ты точно сделаешь правильный выбор. И не бояться пробовать, не бояться экспериментировать.

Не терять связь со своим внутренним ребенком. Потому что очень многие из нас становятся взрослым и смотрят с другой стороны.


Е.Р.: Ни в какой ситуации не жертвовать контактом с ребенком, ни в коем случае не терять контакт с ребенком. Эти отношения доверия выстроенные, если они есть, то мы вместе можем принять неправильное решение, мы вместе об этом знаем, мы вместе потом придумаем, как последствия устранить или исправить.

Детям важно совершить все свои ошибки. Мы в своей жизни совершили все свои ошибки, теперь их очередь.

Есть какое-то наше устоявшееся представление о том, что результаты нашего ребенка, какие-то успехи или неуспехи – это наши успехи или неуспехи. Но надо как-то в этом от себя их отделить и признать, что все их заслуги — это их заслуги, так же, как и все их ошибки – это их ошибки.


В.З.: Слушать, слышать ребенка, разговаривать и понимать, что это решение мы принимаем не для себя как родители, а помогаем ребенку принять решение для него и быть готовым быть гибким, пробовать, не бояться ошибок, но доводить начатое до конца. И помогать делать им свой выбор, потому что сейчас мы им в этом помогаем, а дальше они должны будут сами нести ответственность за выбор.

Мы должны детям своим доверять и дети нам доверять. Мы можем ошибаться, но мы правда хотим их понять. Мне кажется, это самое главное, с этого надо начать диалог с ребенком и настоящее доверие внутреннее.