«Это точка опоры»: эксперты рассказали о состоянии бизнес-образования

VUCA, BANI, SHIVA, TACI – это не заклинания и не названия новых вирусов, а акронимы, обозначающие миры, в которых мы жили, живем или будем жить. Так, VUCA-мир и его неопределенности были с нами с 1980-х, с 2020 года его сменил хрупкий и тревожный BANI-мир, но не прошло и двух лет, как человечество погрузилось по одной гипотезе в SHIVA-мир, когда крушится все старое и формируется что-то новое, а по другой – в хаотичный, враждебный и турбулентный TACI-мир.

Образование – неотъемлемая часть жизни современного общества, и происходящие изменения не могут не влиять на то, где, чему, у кого и как мы учимся. О том, какую роль российское бизнес-образование играет в сложившейся непростой для многих компаний и предпринимателей ситуации, Forbes Education спросил у руководителей ведущих бизнес-школ.

Во времена SHIVA/TACI-мира, в котором уровень стресса постоянно растет, а неизвестность пугает сильнее заявлений некоторых экономистов о грядущем спаде экономики и растущей безработице, эксперты сферы образования все же настроены оптимистично. «Бизнес-образование, – объясняет Сергей Филонович, профессор Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ, – как всякое профессиональное образование, нацелено на ускорение карьеры человека, в данном случае – в бизнесе. Если исчезновение бизнеса в нашей стране не планируется, то и вопрос о карьерном росте в этой сфере не уходит с повестки дня».

Востребованность такого образования не снизилась. Это связано с тем, что бизнес-программы помогают развить управленческую гибкость, считает Александр Ким, руководитель Школы управления Сколково: «В моменты турбулентности и постоянных перемен бизнес-образование играет еще более значимую роль. Образование дает те инструменты, которые помогают лидеру быть адаптивным, не торопиться, но и не тянуть с решениями». Такое же мнение разделяет и Наталья Осипчук, CEO СберУниверситета: «Образование сегодня – это точка опоры, причем довольно устойчивая. Бизнес-образование остается востребованным, потому что приходится принимать более сложные решения в новых условиях».

Федор Федоров, исполнительный директор Московской международной высшей школы бизнеса «МИРБИС» замечает, что учеба для некоторых слушателей становится не только способом получения знаний, но и снятия напряжения: к основным пожеланиям студентов добавились «желание уйти от стресса на работе и переключаться на обучение» и переход в режим «то, что именно мне сейчас нужно (знания, информация, люди)».

По словам Сергея Мясоедова, директора ИБДА РАНХиГС и президента Российской ассоциации бизнес-образования (РАБО), в настоящий момент бизнес-образование в России и вовсе переживает подъем. Так происходит каждый раз, когда национальная экономика вступает в период турбулентности, сталкивается с новыми и не имеющими аналогов в прошлом вызовами.

Наконец, Федоров вспоминает: «Некоторые коллеги отметили, что долго тянули со стартом обучения, пока наконец не осознали, что изменения – это надолго, и ждать их окончания – не такая уж и хорошая затея. Эти комментарии слушателей сегодня кажутся логичными и понятными».

Как врачам необходимо непрерывное медицинское образование, так и людям, занятым созданием, развитием и управлением, необходимо бизнес-образование, считает Всеволод Крылов, директор по развитию Стокгольмской школы экономики в России. Он добавляет, что высшим руководителям оно «поможет завести новые связи и расширить представление о функционировании сложных систем», руководству среднего звена – «более эффективно выстраивать рабочие процессы и с меньшими затратами» для достижения результата, а простым сотрудникам «даст возможность заглянуть в тайну управления и принятия решений и, возможно, сподвигнет расти дальше и приносить ещё больше пользы организации».

Ярослав Павлов, ректор Бизнес-школы ИМИСП, предлагает разделять обучающихся по запросам на три большие группы слушателей. Первая – студенты, которые «потеряли опору под ногами и не понимают, как двигаться дальше». Для них важны не только конкретные инструменты, практики и кейсы, но и общее, широкое фундаментальное развитие. «Часть этой аудитории, – рассказывает Павлов, – идет на программы уровня МВА/ЕМВА. Это особенно характерно в тех случаях, когда внешний кризис наложился на внутренний кризис конкретного руководителя. Если задача решить проблему здесь и сейчас, руководители идут вместе с командами на открытые стратегические практикумы». О том же говорит и Александр Ким: «Образование — это также поддержка и наставничество. Оно может стать источником ресурса, когда кажется, что становится слишком сложно справляться с навалившейся ответственностью».

Вторая группа студентов, по мнению Павлова, – это те, кто «столкнулся с необходимостью найти новую бизнес-модель из-за изменения внешней среды». Причем речь идет не только о негативной мотивации (необходимость спасать организацию), но и позитивной – появляется возможность реализовать новые амбиции, которые раньше нельзя было даже представить. «В этой ситуации работа с преподавателями-практиками, которые имеют широкое видение и могут им поделиться, несет большую пользу. Не менее значимо становится близкое регулярное общение с однокурсниками, которые руководят и владеют бизнесами из разных отраслей».

К слову, в этой мотивации Мясоедов видит потенциал для российского бизнес-образования: «В сегодняшней экономике на первый план выходят средние и крупные отечественные компании, в течение десятилетий находившиеся в тени гигантов бизнеса. Их руководители, собственники, лидеры, персонал, сталкиваясь с острой необходимостью освоения новых рыночных ниш, создают для отечественных бизнес-школ и бизнес-образования масштабный рыночный спрос на десятилетия».

Наконец, третью группу, которую выделяет Павлов, можно условно назвать визионерской. «Это люди, которые стремятся вникнуть в суть вещей и транслировать свою экспертность и опыт другим. Они чаще всего идут на программы уровня DBA. Их в России немного, но они дают совершенно другой опыт обучения. Например, в ИМИСП участники программы DBA погружаются в такие темы, как антропология и когнитивистика, чтобы не только уметь применять существующие инструменты, но и разрабатывать инструменты самим», – рассказывает ректор.

Однако какой бы ни была мотивация, главное, что она есть. Это может показаться странным, но зачастую на бизнес-программы попадают не по своей воле. «Нам часто приходится сталкиваться с горе-слушателями, которых работодатель отправил на обучение, оплатил его, но им «некогда» заниматься учебой», – делится Алла Канке, директор Высшей школы бизнеса Государственного университета управления. Она объясняет: «Учить людей насильно бессмысленно. Идеальный слушатель тот, кто пришел по собственной воле, осознав необходимость обучения. Число таких амбициозных людей невелико. Вопрос воспитания и поиска лидеров становится все более насущным, но остается недооцененным».

Стремление работодателей доучить своих сотрудников понятно: внутренний кандидат на руководящую позицию находится в приоритете, поскольку знаком со структурой и всеми процессами организации (такой позиции придерживаются 44% респондентов опроса Superjob). Именно их и будут отправлять на обучение. Заметим, что 54% работодателей готовы оплачивать обучение по программам MBA своим сотрудникам, при этом 43% из них собираются покрыть свыше половины стоимости обучения, примерно столько же (42%) – от 30% до 50%, а 14% опрошенных – от 10% до 30%. Но тех, кто видит программы бизнес-образования как возможность сразу попасть на руководящую позицию, это не должно разочаровывать: 49% респондентов опроса Superjob готовы рассматривать внешних кандидатов на управленческие позиции (из них 36% отдают равное предпочтение текущим сотрудникам и пришедшим извне).

«Россия сейчас переживает время возможностей – освобождаются ниши, ранее прочно занятые международными гигантами. В такой ситуации реже востребованы прорывные идеи, нужны умные головы, которые будут готовы подхватить то, что существовало и работало, и восстановить его работоспособность без потери качества и эффективности», – рассуждает Крылов. Так, задачи бизнес-образования остаются те же, но навыки и знания, получаемые студентами, становятся ценнее и актуальнее для наших дней. «Обучение помогает найти ответы на вопросы, которые сейчас стоят перед множеством компаний: как менять цепочки поставок, какие рынки сейчас наиболее перспективны для того или иного бизнеса, как сохранять рабочий темп и здоровую атмосферу в команде?» – конкретизирует Ким.

Однако не все предприниматели и менеджеры рассуждают так же, что у Крылова вызывает скепсис: «Сами с усами. Эта известная русская поговорка хорошо отражает модель поведения многих менеджеров. Их профессиональный опыт говорит им о том, что ничего дополнительно изучать не нужно. Достаточно смекалки и напористости. Их уверенность подкрепляется примерами звёздных предпринимателей, некоторые из которых даже высшего образования не осилили. Конечно же, можно быть успешным руководителем, будучи вдохновленным лишь уникальной идеей, но есть два момента. Первый заключается в том, что подавляющее большинство идей годятся лишь для стадии стартапа. Второй – что любая идея для развития и воплощения в жизнь должна быть подкреплена структурой и процессами. И вот тут-то и появляется потребность в бизнес-образовании, которое по сути является обучением методам управления».

Однако те, кто осознает ценность бизнес-образования (особенно сегодня), сохраняют прежние цели, следовательно, и учебная программа оставляет прежний фокус внимания, и, как отмечает Федоров, «сегодня руководители по-прежнему идут за систематизацией знаний и системным представлением о бизнесе, развитием профессиональных навыков, за помощью в запусках новых проектов внутри компаний или отдельных стартапов, конечно, общением, правда… в новых условиях».

Портал «MBA в России» в августе 2022 года опубликовал исследование, согласно которому для большинства респондентов (83%) основным результатом обучения на MBA/EMBA является получение новых знаний и навыков, необходимых для достижения успеха на рабочем месте, установление деловых связей (60 %), рост доходов наемного менеджера и новый взгляд на собственный бизнес или направление деятельности – по 39 %, карьерный рост – 35 %. При этом многие респонденты отмечали, что большинство преимуществ взаимосвязаны: знания и навыки ведения эффективного бизнеса приводят к повышению дохода и карьерному росту, знания и деловые связи – к новым бизнес-проектам и т.п.

Если основной фокус бизнес-образования не изменился, то программы начали корректироваться. Один из интересных трендов – ориентация на новые страны. «Бизнес-школы и корпоративные университеты, входящие в Российскую ассоциацию бизнес-образования (РАБО) сегодня активно выстраивают связи с партнерами из стран Азии, Африки, Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки. Ведутся многочисленные переговоры о сотрудничестве с лидерами бизнес-образования этих регионов, нередко являющимися носителями аккредитаций «Тройной короны» и входящими в число лучших бизнес-школ мира. Идет сложный и такой важный процесс кросс-культурного осмысления ценностной системы, этических принципов, норм и традиций друг друга», – рассказывает Мясоедов.

Среди уже действующих учебных программ наблюдается изменение интереса учащихся, отмечает Осипчук: «Летом мы проводили опросы руководителей Сбера – какие дисциплины и темы они считают приоритетными сегодня. Сейчас больше всего нужны образовательные курсы по управлению изменениями и по созданию и управлению высокоэффективными командами. Затем следует принятие управленческих решений и кросс-функциональное взаимодействие. Мы как провайдеры образовательных услуг также не можем не отметить, что сейчас максимально востребованы короткие образовательные программы». О том же говорит и Канке: «Высокий уровень мотивации отличает специалистов, деятельность которых связана современными точками делового напряжения. Логистика, антикризисное управление, управление изменениями – эти программы пользуется спросом».

В МИРБИС тоже провели внутреннее исследование на тему целей и приоритетов студентов. Его результатами делится Федоров: «В начале ноября мы рандомным образом опросили небольшую часть слушателей МВА и Executive MBA (87 человек), задали вопрос «Как изменились Ваши запросы, связанные с обучением?» и подтвердили гипотезу. Актуальными остались управленческие знания, новые модели организации и ведения бизнеса, выстраивание коммуникации внутри компаний и в новой реальности. На первые позиции также вышли эмоциональный интеллект и карьерная поддержка».

Опрошенные эксперты выделили три основных направления будущих изменений. Первое из них – пересмотр МВА, о чем рассказал Филонович: «Здесь требуются более радикальные изменения, поскольку они решают задачу не первичного формирования управленческого мышления, а задачу адаптации этого мышления к текущей ситуации. Роль политики в современном бизнесе резко возросла. Между тем в программах МВА тема политики либо вообще не затрагивалась, либо рассматривалась весьма поверхностно. Модель идеальной конкуренции, лежавшая в основе многих курсов по стратегии, стала неактуальной. Но сама конкуренция никуда не исчезла, она приобрела новые, зачастую гораздо более изощренные и жесткие формы».

Второе направление не столько прогноз, сколько оглядка на опыт соседней страны, преодолевшей возникшие трудности. «Массовое бизнес-образование порождает проблему низкого качества обучения. В этом плане интересен опыт белорусских коллег: с 1 сентября 2022 года у них вступило в действие Постановление «О предоставлении статуса бизнес-школы». По нему право на осуществление деятельности будут получать только серьезные структуры с опытом, качество которого подтверждено престижными аккредитациями», – рассказывает Канке.

Третья сфера, логически продолжающая предыдущую, – педагогический, академический и в первую очередь исследовательский багаж образовательных учреждений. «Способны ли российские бизнес-школы дать это столь необходимое новое знание своим слушателям? Есть подозрение, что те школы, которые раньше вполне успешно транслировали слушателям западные традиции менеджмента, могут остаться не у дел. На первый план выходит способность бизнес-школ генерировать новое знание, вырабатывать модели и подходы к ведению бизнеса в условиях жестких и подчас неожиданных (непредсказуемых) ограничений. Те школы, которые справятся с этой задачей, не просто окажутся победителями в конкуренции за сжимающийся контингент людей, заинтересованных в получении бизнес-образования, но смогут придать этому образованию новый вектор и новый смысл», – подводит итог Филонович.



Как бы ни назывался мир, в котором мы живем, в нем всегда найдется место для качественного образования. Концепция lifelong learning (непрерывной учебы на протяжении всей жизни) основательно закрепилась в умах человечества. И если говорить в контексте бизнес-образования, то в профессиональной и карьерной гонке в непростые турбулентные времена победит тот, кто ответственно выстроит свой образовательный трек, четко обозначит цели и задачи обучения, будет мотивирован и ответственно отнесется к получению новых знаний и навыков.